Много тысяч лет насчитывает история миров Воинского Ремесла. Рушились и рождались империи, герои и злодеи появлялись, вершили свои дела и быстро (по историческим масштабам — мгновенно) сходили со сцены. Призрачно все в этом мире бушующем, и для деяний смертных есть только миг.

Но сквозь все времена и эпохи, словно пылающий метеор, промчался герой нашего рассказа. Молодой эльф с повязкой на глазах. Слуга демонов и охотник на них же. Храбрый герой, ужасный злодей — и самый известный в Азероте представитель могучего племени зеков. Он не боялся нарушать правила и нести ответ за свои преступления. Он готов был отправиться за край света ради магии, власти и любви.

Ставший предателем и оказавшийся преданным, охотник и вечная жертва, одинокий воин и вождь армий, обладатель титула повелителя Внешних земель и непрактичных крыльев за спиной — конечно же, это Иллидан, вечный возмутитель спокойствия и «ужасное дитя» Азерота.

Десять тысяч лет тому назад на берегу колодца Вечности, вырытом титанами в самом центре континенте Калимдор, жили ночные эльфы — беззаботное племя Кальдорей. Сила магического колодца вырвала некогда первобытные племена протоэльфов, дала им разум и способности к магии. Постепенно из сообщества Кальдорей выделилась привилегированная каста Высокородных — они использовали магию беззаботно и на широкую ногу, чем и привлекли внимание Пылающего легиона.

Рядовым ночным эльфам тоже перепадало от бесконечных возможностей колодца. Одним из самых усердных волшебников, чья сила подпитывалась «колодезной» маной, был молодой Иллидан из Сурамара по фамилии Стормрейдж («Ярость шторма»).

Собранные в хвост черные волосы, смугло-фиолетовая кожа и редкий золотистый цвет глаз — таким Иллидана запомнили современники.

Необычная мутация радужки не досталась его брату-близнецу Мальфуриону. Характером Мальфурион тоже не походил на своего златоглазого брата — Иллидан был талантливым, но вспыльчивым и порой безрассудным. Фурион же всегда смотрел на вещи трезво и не был склонен к излишним проявлениям эмоций. Вдобавок он опасался колодца Вечности и под влиянием лесного полубога Ценария практиковал друидизм.

Оба брата были влюблены в жрицу храма Элуны, юную Тиранду Виспервинд («Шепчущий ветер»). Молодой эльфийке пришлась по нраву рассудительность и надежность Фуриона. Тиранда ясно дала понять, что несчастному Иллидану не нашлось места в ее сердце.

Позже избранник жрицы Мальфурион так опишет сложившийся треугольник: «Мы любили одну девушку, прекрасную, как луна на небе. Она предпочла меня, так что Иллидан остался с носом. А я остался с глазами».
Когда королева Азшара, придворный маг Завиус и другие высокородные эльфы открыли портал из искаженного Ничто в Азерот, мир оказался на краю гибели. Орды демонов вышли из портала и осадили эльфийские города.

Контратака драконов обернулась катастрофой, и треанты Ценария уже не могли сдерживать непрерывно прибывающих воинов Легиона. Тогда Мальфурион Стормрейдж принял нелегкое решение уничтожить питающий портал колодец Вечности.

Иллидан, страстный защитник магии, не пришел в восторг от идеи. Он бросил и брата, и возлюбленную, чтобы предупредить о нападении королеву Азшару и тем самым заслужить прозвище «предатель». Ради себя самого он набрал из колодца несколько флаконов сырой магии. Когда взрыв, уничтоживший колодец, расколол мир на три континента, только эгоизмом руководствовался эльф, выливая магию в горное озеро и создавая второй колодец Вечности.

В общем и целом, картина получается неприглядная — магонаркоман, забывший и любовь, и родственные чувства, и патриотизм ради сомнительных радостей бессмертия и волшебных сил.

Но действительно ли старые учебники истории правдивы? На самом ли деле трясущийся от магоабстиненции Иллидан стучал в двери тронного зала Азшары, чтобы сдать друзей за глоток маны?

И да, и нет. История войны Древних в том виде, в каком она была описана в изначальных легендах, действительно произошла. Но потом она изменилась. Виной всему стала троица путешественников во времени — человек, дракон и орк. Они забрались во временной портал на горе Хиджале и, перенесшись в прошлое на десять тысяч лет, коренным образом его поменяли.

Странники во времени не успели предотвратить вторжение Легиона. Но в обновленных легендах Иллидан — уже не трясущийся абстинент. При помощи доброй Тиранды он преодолел искушение магией, и лишь бесконечная юношеская любовь осталась в сердце златоглазого эльфа.

Он решил, что война с Легионом дает ему уникальную возможность прославиться и заслужить любовь жрицы. Правда, в смутных мечтах Иллидана мелькала еще надежда аккуратно убрать соперника — собственного брата. Однако, как мы знаем теперь, идея братоубийства была осторожно внушена мечущемуся эльфу сатиром Завиусом. Устыдившись подобной мысли, Иллидан выбросил ее из головы — и, насколько нам известно, никогда не покушался на жизнь Мальфуриона, ни открыто, ни тайно.

Чтобы произвести впечатление на Тиранду, надо стать героем — и желательно не посмертно. Как это сделать? Юный эльф замыслил опасный план, который в случае неудачи грозил ему участью куда худшей, чем смерть.

Иллидан пошел сдаваться Пылающему легиону. Убедив генералов Архимонда и Маннорота в своей симпатии к легиону, он сообщил им, что обладает важной информацией. Сведения о «перебежчике» достигли высшего руководства Пылающего легиона, и Иллидан неожиданно для себя удостоился аудиенции у самого Саргераса, Разрушителя миров.

Не растерявшись перед взором Врага, эльф предложил свои услуги. В обмен на полномочия и могущество Иллидан пообещал Саргерасу добыть могущественный артефакт — золотой диск, хранящий силы драконьих стай. Душа Драконов — так назывался магический предмет, которым владел злобный дракон Нельфарион. Саргерас как раз в те дни размышлял над тем, как расширить портал настолько, чтобы иметь возможность пролезть в мир лично. Сила артефакта могла позволить увеличить «нору», чтобы впустить титана в Азерот в богохульном обряде «рождения».

Иллидан сумел скрыть от повелителя демонов намерение лично использовать диск для уничтожения портала. Саргерас клюнул на обещания златоглазого эльфа и снабдил его мощнейшими магическими силами, покрыв эльфа узором волшебных татуировок. Вдобавок он выдал Иллидану непрошеный подарок — вырвал его золотые глаза и вложил в опустевшие глазницы новые. Эльф лишился зрения в обычном понимании этого слова, но в действительности стал во много раз зорче прежнего и теперь мог воспринимать излучение в магическом диапазоне. Словно обладатель пары волшебных радаров, он издалека ощущал присутствие магии.

Внешность Иллидана при этой «операции» сильно пострадала. Область глазниц и переносицы покрылась ожогами, местами даже обнажились кости черепа. Отныне и навеки Иллидан будет носить на глазах подаренную тем же Саргерасом повязку.

Лишь королева Азшара не до конца поверила в энтузиазм Иллидана. Она дала эльфу в сопровождающие своего лучшего воина, начальника стражи, и тем самым связала Иллидану руки. В результате добрые намерения эльфу не помогли. Когда его брат сумел утащить у безумного дракона золотой диск, на выходе его уже ждали солдаты Азшары и с ними Иллидан. Душа Драконов попала в плохие руки, Мальфурион был схвачен. Ему удалось потом спастись, но осадок, как говорится, остался.

Напрасно Иллидан убеждал Саргераса доверить ему золотой диск. Титан разумно решил, что в процессе расширения портала артефакт надежнее держать у себя, на той стороне «норы».

Бурю эмоций в душе незадачливого эльфа было можно понять — и сам не прославился, и перед братом неудобно. Но в его голове быстро созрел новый дьявольский план. Отпросившись у Легиона погулять, Иллидан взял семь хрустальных фиалов и наполнил их в колодце Вечности. Занимая позицию напротив внешней стороны портала, он неожиданно наткнулся на сбежавшую из плена Тиранду и сообщил ей, что сейчас будет спасать мир — мол, смотри и запоминай.

— Что у тебя с глазами?

— Потом расскажу.

— Зачем тебе эти склянки?

— Мне понадобится мана.

— Да ты не только ослеп, но и спятил! — вскричала жрица, которая знала, что с некоторыми видами магии шутки плохи.

Но Иллидана невозможно было переубедить. Его разум, как выяснилось потом, был в тот момент порабощен Старыми богами — силой куда более мерзкой, чем сам Саргерас. Эльф собирался нарушить ход ритуала, поменяв полярность у портала, чтобы демонов и Саргераса выкинуло из Азерота прочь. Но Иллидан и не подозревал, что произносит заклинание, которое должно было освободить Старых богов из вечного заточения.

В лучших чувствах, из лучших побуждений Иллидан мог в любой момент совершить непоправимое. Впрочем, учитывая то, что Саргерас уже наполовину пролез через портал, положение вряд ли могло стать хуже. Зато лучше — могло и стало, когда на сцене появился Мальфурион с тем самым золотым диском, который так долго и безуспешно пытался добыть его брат. Тиранда пришла в восторг, а морально раздавленному Иллидану пришлось помогать брату. Чуя, что шанс вернуться из заточения уходит, Старые боги устроили психическую атаку, наводя галлюцинации и распаляя желания, обещая братьям все блага и весь мир у ног в обмен на помощь. Рассудительный Фурион быстро преодолел искушение и прикрикнул на непутевого брата, которого явственно «повело». Очнувшийся от наведенных соблазнов Иллидан пришел на помощь Мальфуриону, и вместе они сумели захлопнуть портал.

Неожиданным побочным эффектом заклинания стала гибель колодца Вечности. Великий Раскол все-таки случился, но не сразу. Многим кальдорей удалось спастись от цунами на склонах горы Хиджалы. Азшаре и другим Высокородным повезло меньше — они оказались на дне Маэльстрома и не без помощи Старых богов превратились в подводное змеиное племя.
Героем дня оказался Мальфурион. Мрачного Иллидана пожурили за коллаборационизм, но не тронули, несмотря на то, что видок у него был крайне подозрительный — повязка на глазах и татуировки по всему телу. За него поручился брат, а к мнению спасителя мира прислушивались.

Должность огородного пугала на фоне славных деяний брата бесила Иллидана. Все его подвиги обернулись позором, и даже Тиранда смотрела на него лишь с жалостью.

Тут бы и спросить его: «Есть ли у вас план, Иллидан?» План у Иллидана, как водится, был. Предвидя новые вторжения Пылающего легиона, он решил осчастливить эльфов новым колодцем Вечности. Выбрав тихое озеро на вершине Хиджалы, он, недолго рефлексируя, вылил туда три из семи спрятанных фиалов с магией.

За этим занятием его и застал эльфийский патруль. Все могло кончиться мирно, если бы один из эльфов не бросил в сердцах: «Да если бы не твой брат, мы бы тебя...» Большая ошибка! В ярости Иллидан убил нескольких эльфов, прежде чем его скрутили. За убийство Иллидан предстал перед судом, и обвинитель требовал смертной казни. «Пустите меня к нему, я его порву!» — кричала некая эльфийка, у которой в злосчастном патруле Иллидан ранил брата.

Когда дали слово обвиняемому, тот встал в позу д'Артаньяна и выразился в том духе, что «грядущие поколения меня поймут, и вообще, вы потом меня как бога почитать будете». Речь не произвела на суд впечатления, но тут поднялся Мальфурион и сказал: «Брат, конечно, погорячился, но кто его знает — вдруг он нам и впрямь услугу оказал. Предлагаю не рубить сплеча, а дать ему пожизненное».

Эльфы скрепя сердце согласились с доводами Мальфуриона. Протоколов суда не сохранилось, так что мы точно не знаем, что сказал Иллидан в последнем слове.

Недовольной решением осталась эльфийка, которая убивалась по раненому брату. Ее звали Майев Шэдоусонг («Песня тени»), и она стала добровольным стражем Иллидана, разделив с ним судьбу и подземную тюрьму.